Потенциальные компетенции нотариуса — тема научной конференции ФНП
Как избавить граждан от лишних походов в суд и разгрузить сами суды, зачем усиливать правовой контроль в цифровом пространстве, какие дополнительные возможности для наследников и участников медиативных процедур может предложить нотариат — эти и другие вопросы обсудили эксперты в рамках научной конференции «Раскрытие потенциала нотариата: поиск и установление новых и необходимых нотариальных действий». По итогам мероприятия Федеральная нотариальная палата подготовит предложения по совершенствованию правового регулирования в соответствующих сферах.
В своем приветственном слове к участникам дискуссии президент ФНП Константин Корсик отметил, что современный нотариат обеспечивает защиту прав граждан и бизнеса, выполняет важную функцию превентивного правосудия, продолжает активное развитие и готов к новым компетенциям. По словам главы нотариата, расширение полномочий может идти по разным направлениям. При этом любая инициатива должна быть тщательно и всесторонне проработана в экспертных кругах.
Удостоверение фактов
Одна из активно обсуждаемых тем — расширение перечня юридически значимых фактов, которые могут удостоверять нотариусы. На данный момент это семь категорий бесспорных фактов: нахождение человека в живых, его пребывание в определенном месте, время предоставления документов, наличие сведений в ЕГРН и другие. При этом остаются еще ситуации, где нотариусы могли бы помогать гражданам и юрлицам в подтверждении юридически значимых фактов и тем самым разгружать суды.
Например, это актуально, когда дело касается разночтений в написании ФИО. У одного и того же человека в разных документах имя, фамилия или отчество могут быть написаны с небольшими различиями: Наталия и Наталья, Геннадиевич и Геннадьевич, Малёхин и Малехин. Однажды это может стать серьезной проблемой: человек не сможет получить наследство, оформить пенсию, совершить сделку и зарегистрировать права на недвижимость. И тогда ему придется обращаться в суд, ждать месяцы, чтобы подтвердить простые, по сути, вещи в рамках особого производства.
Член правления Московской городской нотариальной палаты, нотариус г. Москвы, профессор кафедры нотариата МГЮА Александр Бегичев привел и другой пример — признание судом гражданина безвестно отсутствующим или объявление его умершим: «Судья выясняет, кто может сообщить сведения об отсутствующем гражданине и запрашивает информацию в различных организациях по его последнему известному месту жительства: на работе, в органах внутренних дел, службе судебных приставов, воинских частях. Иными словами, судья работает с документами и органами власти в кабинете. Состязательный процесс не проводится, решение выносится на основании поступивших суду сведений».
В делах особого производства отсутствует спор о праве, нет сторон с противоположными юридическими интересами, заявитель не предъявляет ни к кому юридических претензий. Он лишь просит суд установить определенный факт или признать, что у него есть то или иное субъективное право. Как не единожды отмечалось в ходе различных экспертных обсуждений, в делах об установлении бесспорных юридически значимых фактов нотариат может выступать эффективной альтернативой суду. «Это облегчит жизнь людям, позволит сэкономить время и силы. Все-таки доступ к нотариусу проще, чем доступ к суду. Вместе с тем это поможет разгрузить судебную систему, даст возможность судам направлять больше ресурсов для решения более сложных споров», — сказал Константин Корсик.
Как уточнил Александр Бегичев, помимо упомянутых, с помощью нотариуса можно было бы устанавливать, например, факт родственных отношений в рамках открытого наследственного дела, а также факт возникновения права собственности на любые объекты недвижимого имущества в силу приобретательской давности. При этом, как было отмечено на конференции, не все дела особого производства следует отнести к компетенции нотариата. Среди них, например, дела об ограничении дееспособности гражданина или его признании недееспособным, вопросы, касающиеся права несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет самостоятельно распоряжаться своими доходами.
Нотариус г. Москвы, доктор юридических наук Дмитрий Малешин предложил обозначить четкие критерии для определения тех дел особого производства, которые можно передать в ведение нотариата: «Таким критерием следует рассматривать доказательственную деятельность нотариуса, а именно использование при установлении юридического факта только письменных доказательств. Оценка устных доказательств, например, показаний свидетелей, обычно используется в рамках состязаний».
По мнению эксперта, руководствуясь этой логикой, из десяти дел особого производства, предусмотренных 264 статьей Гражданского процессуального кодекса РФ, нотариусам можно передать четыре. Речь идет об установлении следующих фактов: нахождение на иждивении; признание отцовства; принадлежность правоустанавливающих документов; факт несчастного случая. Дмитрий Малешин также отметил, что имеет смысл заранее определить алгоритм и перечень предустановленных письменных доказательств для установления того или иного факта.
По мнению председателя Комиссии ФНП по методической работе, нотариуса г. Москвы Ильи Радченко, важным моментом является закрепление принципа бесспорности. «При расширении компетенций необходимо закрепить, что условием для удостоверения любого факта нотариусом, помимо отсутствия спора, является непротиворечивость представленных доказательств. Тогда в определенных случаях можно принять и свидетельские показания. Например, когда расписка и показания заемщика совпадают».
Модератор круглого стола, член Комиссии ФНП по имиджу, взаимодействию со СМИ и общественными организациями, нотариус г. Омска Ольга Фрик отметила, что основными функциями нотариата является создание квалифицированных доказательств и предотвращение судебных споров: «Цель деятельности суда — отправление правосудия, в то время как нотариусы призваны предотвращать судебные споры. Нотариат успешно выполняет функцию превентивного правосудия, в связи с чем необходимо расширять компетенцию нотариусов и нотариальных палат в данном направлении». Также в своем докладе Ольга Фрик подробно остановилась на обстоятельствах, которые подтверждаются нотариусами как факты и не подлежат доказыванию в суде.
Отдельно участники мероприятия обсудили удостоверение определенных отрицательных фактов — когда событие не произошло, действие не совершено или обязательство не выполнено. Эксперты отмечают, что «отрицательные факты наравне с положительными нуждаются в фиксации, поскольку от их установления зависит наступление определенных правовых последствий».
Среди отрицательных фактов в нотариальном производстве можно выделить следующие: отказ принять документы или предметы, отсутствие людей или предметов в определенном месте и в определенное время. Заместитель председателя Комиссии ФНП по имиджу, взаимодействию со СМИ и общественными организациями, нотариус г. Москвы Екатерина Лексакова выделила такой отрицательный факт, как противодействие совершению нотариального действия, например, недопуск нотариуса к месту нахождения наследственного имущества для его описи.
«Нотариус приходит в квартиру или помещение для проведения описи, а наследники не пускают. Например, последняя жена наследодателя сдает оставшееся после него помещение в аренду. Неофициально, без выплаты налогов и без учета интересов других наследников. Нотариус может оформить акт о невозможности проведения описи. Это будет установленный факт, который имеет доказательственное значение и с которым заинтересованные лица могут обратиться в суд», — рассказала Екатерина Лексакова.
Отдельно эксперты обсудили возможности описи не всего наследственного имущества, а только определенной его части. Зачастую это является востребованным запросом наследников и рациональным шагом с точки зрения эффективной работы нотариуса.
«Цифра», медиация, отказы от наследства
Гражданский оборот все больше переходит в сферу электронного взаимодействия. И все актуальнее становится задача по обеспечению стабильности цифрового пространства семейных, гражданских, наследственных и иных правоотношений. Есть направления, на которые следует обратить особое внимание. Как отметила член правления Нотариальной палаты Свердловской области, нотариус г. Екатеринбурга Ольга Филиппова, среди них можно выделить, например, предотвращение мошеннических действий с цифровыми подписями.
С одной стороны, применение цифровых подписей ускоряет ряд процедур, с другой — повышается и уровень правонарушений. «Данную проблему необходимо решать комплексно: обеспечить контроль как на этапе выдачи цифровых подписей, так и в процессе их использования. Например, нотариус может проверять дееспособность и подлинность документов человека, который хочет сформировать цифровую подпись. Разъяснять ему правовые последствия выдачи простой электронной подписи», — предложила Ольга Филиппова.
Что касается участия нотариуса на этапе использования цифровых подписей, речь, по мнению эксперта, может идти об удостоверении факта подписания документов в электронном виде. Контроль по использованию цифровых подписей особенно актуален для таких сфер, как сделки с недвижимостью, госрегистрация юридических лиц, кредитование.
Отдельный блок обсуждений касался наследственного права. Член правления Нотариальной палаты Свердловской области, нотариус г. Нижнего Тагила Екатерина Путинцева представила для дискуссии вопрос о введении возможности заключать соглашения об уступке права наследования.
Закон предусматривает право отказаться от наследства, однако не допускается отказ с оговорками или под условием. При этом на практике часто встречаются ситуации, когда наследники, отказавшиеся от своих прав, получают за это денежное вознаграждение от тех, кто наследство принял. Люди даже пытаются зафиксировать факт передачи денег в расписках, составляют обязательства, рассчитываются деньгами при свидетелях. Правда, указанные действия не имеют юридической силы и нередко влекут за собой судебные споры. В судах же заявления об отказе от наследства, которые были сделаны в обмен на обещанное денежное вознаграждение, признаются недействительными.
«Отказ от наследства — это односторонняя сделка, в связи с чем невозможно включить в нее какие-либо встречные обязательства других наследников. Допустимость именно соглашений об уступке наследственного права можно обнаружить как в исторической практике, так и в зарубежном законодательстве. При теоретическом анализе конструкции соглашения об уступке прав наследования можно обнаружить как ее достоинства, так и недостатки», — отметила Екатерина Путинцева.
Один из частых вопросов, который поднимается в экспертных кругах, — передача нотариусам функций медиатора, в частности, в семейных и наследственных правоотношениях. О процедуре медиации на конференции подробно говорила член Комиссии ФНП по имиджу, взаимодействию со СМИ и общественными организациями, нотариус г. Щелково Ирина Аникеева. Так, например, она отметила, что практическое применение семейной медиации невозможно без оптимального правового сопровождения данной процедуры. Это предполагает как наличие у семейных медиаторов знаний в области права, так и необходимость определенного количества профессиональных семейных медиаторов в стране.
«В настоящее время в России работает более 8 тысяч нотариусов. Они обладают необходимыми правовыми компетенциями, осваивают и смежные профессиональные навыки в области психологии, конфликтологии, коммуникации и другое. Поэтому представляется обоснованным привлечение нотариусов к процедуре медиации не только как специалистов, удостоверяющих медиативные соглашения, но и в качестве медиаторов», — сказала Ирина Аникеева.
По ее словам, одним из эффективных способов привлечения нотариусов в качестве медиаторов может стать такой правовой инструмент, как медиативная оговорка в договорах, связанных с брачно-семейными отношениями. То есть обязательство привлекать нотариуса-медиатора в тех случаях, когда у сторон возникает конфликт или у кого-то из них существенно меняются жизненные обстоятельства, и это мешает исполнять взятые на себя обязательства. Также, по мнению эксперта, перспективным направлением может стать участие нотариуса в медиативных соглашениях, связанных с реализацией родительских прав.
