Победа в Великой Отечественной Войне стала возможной как благодаря героическим усилиям Красной армии, так и полной мобилизации всех ресурсов — и человеческих, и материальных. В годы войны нотариат прошёл все те же испытания, что выпали на долю страны. Многие нотариусы-мужчины ушли на фронт. Женщины заменили их на трудовых местах, и к окончанию войны их численность от общего числа нотариусов приблизилась к 75 процентам. Трудились неустанно и под бомбежками, и в разруху, как и вся обескровленная, но уверенная в победе страна.
В первые годы войны сократилось как число нотариальных контор, так и нотариальных действий. Но уже 1943 году после освобождения многих оккупированных территорий началась активная работа по восстановлению нотариальных контор, и к 1944 году их количество уже достигло 1070. Одной из первых задач вновь созданных контор зачастую становилось составление актов об ущербе, нанесенном немецко-фашистской оккупацией. В победном 1945 году был зарегистрирован резкий рост числа нотариальных действий. Начали появляться первые договоры застройки, договоры мены, продажи, аренды землевладений, договоры займа, продажи машин, свидетельства на право наследования. Архивные документы подтверждают, что девиз «Все для фронта, все для победы!» был не просто красивым лозунгом. Часто рабочее место во время и после войны нотариусам приходилось делить с адвокатами и судебными исполнителями. Сохранять тайну нотариального действия в таких условиях стоило огромных усилий. Недостаток рабочих площадей был далеко не самым сложным испытанием. Не было пишущих машинок, бумаги. Большая часть нотариальных документов того периода написана на обратной стороне черновиков официальных документов, требований на продовольственные карточки, календарей, новостей Совинформбюро, старых уголовных дел, на листах из школьных тетрадей. Для составления документов использовались даже обрывки оберточной бумаги. Тем не менее на этих листках были удостоверительная надпись, номер реестра, подпись нотариуса и оттиск печати, что придавало документу полную юридическую силу. Несмотря на кадровый дефицит и недостаток материальных ресурсов в послевоенные годы нотариусы смогли обеспечить законность гражданского оборота.
Для Веры Бартаковой — в будущем Веры Николаевны Сазоновой — легенды алтайского нотариата, война закончилась в августе 1946 года. Она сначала проходила службу в учебном отряде Тихоокеанского флота на острове Русский. Затем была направлена в штаб Владимирско-Ольгинской военно-морской базы. Радистка держала связь с военными кораблями. До последних дней жизни Вера Николаевна вспоминала, как вслушивалась в тишину эфира, надеясь услышать заветные позывные, даже когда надежды не было.
Вернувшись с фронта, девушка поступила в Новосибирскую юридическую школу. Какое-то время работала в прокуратуре, в суде. Потом была назначена государственным нотариусом 1-ой государственной нотариальной конторы Бийска. В городе работало всего два нотариуса, они же осуществляли нотариальную деятельность в двенадцати сельских районах. Это был нелёгкий труд. К тесной конторе, наводнённой крысами, с раннего утра выстраивались длинные очереди. Но Вере Николаевне нравилось работать с людьми. На бричке она не раз вдоль и поперёк проехала Бийский район. В 1955 году она окончила Всесоюзный юридический заочный институт в Москве. И в скором времени ее назначили старшим нотариусом города Бийска. За многие годы работы она стала нотариусом для нескольких поколений горожан. За короткий срок Вера Николаевна сумела переформатировать нотариальную работу в своем округе, объединить разрозненных специалистов в один костяк. На протяжении практически всей своей профессиональной деятельности была наставником молодых нотариусов.
Когда началась война, комсомолец Василий Лобачев покинул летний Баку, добровольцем пошел на фронт. Формирование военного эшелона проходило в иранском Мешхеде. Враг стоял у Москвы. Василий Лобачев участвовал в тяжелых боях на Клинском направлении. В 1942 году сражался в боях за Синявинские высоты на Волховском фронте — в «адском пекле Ленинградского направления». За время войны трижды был ранен. В третий раз очень тяжело. Василий Иванович потерял руки и ноги. Казалось, война лишила его, совсем еще молодого человека, будущего, но он не мог сдаться — ведь он так любил жизнь. В 1943 году Василий Лобачев поступил в Саратовскую юридическую школу, где учился заочно. В мае 1945 года как мальчишка радовался Победе. В 1947 в Институте протезирования и протезостроения году для него изготовили протезы рук и ног. Так и начал ходить. Трудился Василий Лобачев в нотариальной конторе, составлял и удостоверял договоры. Для работы у него был протез со специальным приспособлением для удержания пера.
Уроженец села Петропавловка Михайловского района Амурской области Степан Пономарёв участвовал в битве за Москву. Командир взвода минометчиков он был тяжело ранен в боях на Волховском фронте. В 1945 году поступил в Хабаровскую двухгодичную юридическую школу, а в 1947 году был избран народным судьей Хингано-Архаринского района. От должности был освобожден по болезни — сказывались последствия войны.
В 1951 году Степан Михайлович приступил к работе нотариусом Архаринской нотариальной конторы, где проработал до 1955 года. В материалах аттестационной комиссии 1952 года значится: «Тов. Пономарев дисциплинирован, с клиентами вежлив. Нотариальные действия совершает правильно. Юридические документы составляет грамотно, чисто, аккуратно. Политически и юридически развит. Учится в вечерней 2-годичной партийной школе. Занимаемой должности нотариуса соответствует».
Возможно, сухие строчки анкетных сведений и протоколов аттестаций немногое могут поведать о человеческих судьбах, но они становятся подлинными свидетельствами подвигов солдат в годы Великой Отечественной войны и преданности профессии в послевоенные годы.
Еще шла война, а Михаил Парахин, пролежавший пятнадцать месяцев в госпитале закованным в гипс, только восстановившийся от ранения, уже числился студентом Московской юридической школы, которую успешно закончил в сентябре 1945 года. В 1946 году фронтовик был назначен на должность нотариуса Кущевской государственной нотариальной конторы. В течение 14 лет Михаил Васильевич принимал граждан в крохотном помещении в отремонтированном здании райисполкома. Коптила керосиновая лампа, скрипело перо, удостоверялись завещания, договоры купли-продажи, свидетельства о праве на наследство. За время работы нотариусом он удостоверил 44719 документов. Михаил Парахин оказывал нотариальную помощь в любых условиях, выезжать на дом к тяжелобольным гражданам. Добирался к беспомощным людям, чтобы удостоверить их последнюю волю, и в жару, и в холод, пешком и на велосипеде, иногда на конной повозке, которую давал в помощь прихрамывающему нотариусу первый секретарь Кущевского райкома КПСС. В нотариате Михаил Васильевич проработал 17 лет и 3 месяца. Последние три года он трудился в должности нотариуса 3-й Краснодарской государственной нотариальной конторы.
Непростая судьба выпала и детям войны. Они радовались Победе, оплакивали погибших на фронте, плечом к плечу со взрослыми поднимали страну из руин в послевоенные годы. 18 августа 1940 года в небольшом селеЛуговском на Иртыше родилась Зинаида Гавриловна Домашова, в девичестве Гультяева — человек, которому на протяжении многих лет предстояло поднимать нотариат Ханты-Мансийского автономного округа. Война — большое горе, все мужчины ушли на фронт, всю тяжесть крестьянского труда взяли на себя женщины. Мама Зинаиды Александра Степановна Гультяева осталась одна с тремя детьми. Заведующая детским садом, она ходила на реку ловить рыбу, чтобы прокормить семью. В Луговском был лесоперерабатывающий завод, невозможно забыть, как молоденькие девчонки, стоя по пояс в холодной сибирской реке, сплавляли лес. Когда Зинаида окончила начальную школу, их семья переехала в Ханты-Мансийск — небольшой город с большим частным сектором. Там несчастный случай унес жизнь ее отца, прошедшего войну. Пережив горе, девушка окончила школу, в течение двух лет работала секретарем в окружном суде. Зинаида Гультяева блистательно знала гуманитарные науки и с легкостью поступила в Свердловский юридический институт. Во время учебы она побывала в Ленинграде, думала переехать туда, но не отпустил Север. Никого он не отпускает, даже те, кто приезжают работать туда на несколько лет, потом остаются навсегда.
В 1963 году Зинаида Гавриловна была назначена на должность нотариуса новой Сургутской государственной нотариальной конторы, самой крупной в Ханты-Мансийском округе, и начала вести прием граждан в комнате размером десять квадратных метров, где стояли только два стола, два шкафа и шаткие стулья. Не было не то что пишущих машинок, бумагу и ручки сложно было порой раздобыть. В 1978 году Зинаида Гавриловна стала первым старшим государственным нотариусом округа и занимала эту должность вплоть до 1993 года.
Бурное развитие нефтяных городов повлекло увеличение спроса на нотариальные услуги. И в 1987 году в Сургуте появилась 2-я нотариальная контора. И тогда еще нелегко было достать пишущую машинку, но уже появились типографские бланки типовых документов, и нотариусы заполняли их вручную. А в начале 1990-х годов совсем ничего не стало...
Когда Верховный Совет Российской Федерации в 1993 году принял Основы законодательства РФ о нотариате, Зинаида Гавриловна в числе первых перешла в небюджетный нотариат и приняла на себя всю тяжесть периода становления нового нотариата в Югре. Вместе с единомышленниками Зинаида Гавриловна Домашова основала Нотариальную палату Ханты-Мансийского автономного округа, стала ее первым президентом. Без преувеличения можно сказать: каждый третий сургутянин хотя бы раз в жизни обращался к ней за нотариальной помощью. Под руководством Зинаиды Домашовой в небюджетный нотариат перешло большинство государственных нотариусов округа. Опытный нотариус не спасовала, когда почти все были растеряны, столкнувшись с перспективой работать в условиях самофинансирования и самоокупаемости. Помогли сила духа, чувство плеча, принципиальность, воспитанные военными годами.
«В 1970-х годах работы было очень много, — вспоминает нотариус Маргарита Мартынова, пережившая блокаду Ленинграда, — в нотариальные конторы выстраивались большие очереди. Порой возвращаюсь с вызова в контору, а меня люди не пропускают, думая, что я обычный посетитель и хочу прорваться без очереди. Но, несмотря на то что мы работали, как говорится, не поднимая головы, работать было очень интересно. У нас был маленький, дружный и трудолюбивый коллектив, почти семья. Поэтому мы понимали друг друга с полуслова и с работой справлялись легко и быстро. Считаю, что наша нотариальная контора, как и Первая государственная нотариальная контора Ленинграда, была настоящей кузницей кадров, в ней работали и проходили практику многие наши нотариусы». Лицензию частнопрактикующего нотариуса Маргарита Мартынова получила в числе первых — в апреле 1993-го, а в ноябре уже приступила к работе.
Когда разговор касается дней блокады, Маргарита Павловна говорит: «Я, конечно, помню очень мало, но день, когда отец уходил на фронт, запомнился очень четко, как будто это было вчера. Наверное, потому, что я тогда видела его последний раз. Отец уже собрался и должен был уходить. Он поднял меня на руки и попросил достать спички, которые лежали на буфете... Таким я его и запомнила: серьезным, задумчивым и очень большим, хотя он был невысокого роста. Воевал он на Ленинградском фронте под Красным Селом и уже в марте 1942-го был тяжело ранен и умер в госпитале. В марте этого же года умерла от голода и холода моя бабушка. Так что этот месяц для нас оказался особенно тяжелым. Мама во время войны работала в военном госпитале в Разливе, она ходила туда пешком, и я помню, как мы провожали ее до Горской. Дальше она уже шла одна, работала и ночевала там, домой приходила только на выходные».
Маргарита Мартынова помнит и голод, и страшные обстрелы. Их семья жила в Лисьем Носу, недалеко от дороги на военный аэродром, на который немцы часто совершали налеты. Из-за этих обстрелов все спали в одежде и обуви, зимой даже в валенках. Надо было в любую минуту дня и ночи быть готовым бежать в бомбоубежище.
Помнит и День Победы. Как сестра, которая в 1945 году окончила первый класс, прибежала из школы с радостными криками: «Победа! Победа!» Как спешили на берег Финского залива, с которого хорошо просматривался салют, гремевший в городе.
Имена нотариусов, самоотверженно исполнявших свой профессиональный долг и тех, кто пришел на помощь после войны, помнят до сих пор. Они навсегда останутся и в истории Великой Отечественной войны, и на страницах истории нотариата.
